Через пять минут мы остановились у ворот Огненной усадьбы, где нас уже ждал Влад. Он влез на заднее сиденье и молча повернулся ко мне в ожидании инструкций.

Я быстро рассказал ему результаты допросов пленных и последующих переговоров.

— В общем, скорее всего, Толя думает, что всё нормально, — резюмировал я. — Объясни расклады Мышкину, разумеется, упуская всё, связанное с мутациями и другими подробностями. Если он захочет попробовать устроить Толе ловушку, скажи, что мы готовы дать им на время операции свою лабораторию, ОЧЕНЬ ПОХОЖУЮ на лабораторию Харитоши. Предупреди, что за бандитами стоят очень серьёзные люди, и, если он не захочет связываться, мы тоже готовы закрыть глаза.

— Он захочет, — уверенно заявил Влад.

— Я тоже так думаю, — кивнул я. — Поэтому сразу свяжись с нашими ребятами. Пусть снимут все камеры для выращивания мутантов и вообще всё лишнее с лаборатории.

— Понял.

— Про голос скажи, что я умею хорошо их подделывать.

— Понял.

— Тогда всё. Мы до Феникса. Думаю, вернёмся как раз к моменту, когда ты всё объяснишь Мышкину и сюда приедет лаборатория.

— Понял. Я могу идти?

— Давай!

Влад выскочил из машины, и Даня тут же нажал на газ.

Мимо замелькали поля, но никто не проронил ни звука. Не знаю, о чём думали остальные, а я прокручивал в голове события сегодняшнего вечера и, пока мы не отъехали далеко, изо всех сил старался понять, ничего ли я не забыл.

Вроде ничего.

Толя думает, что всё в порядке, и скоро свяжется с нами, чтобы дать новые указания.

Скорее всего, к месту, куда мы отгоним лабораторию, прибудет другая.

Там, если Мышкин не испугается, их встретит полиция, и дальше уже всё будет зависеть от них. Даже если фургоны-лаборатории всегда ездили без номеров и в обстановке максимальной секретности, кто-то что-то всё равно видел, слышал или догадался.

В конце концов, даже если не получится выйти на заказчиков, пару-тройку лабораторий накрыть получится. Что вкупе с ликвидации наёмников нанесёт большой урон группе. Я бы сказал, огромный. И, даже если потом они компенсируют убытки и вернутся к исходной деятельности, им уже точно будет не до нас.

Я откинулся на сиденье и посмотрел на ночное небо, на фоне которого мелькали чёрные силуэты деревьев.

Хорошая ночь. Вот только как там Феникс?

Я залез в карман, достал оттуда переданный мне радистом листок и быстро вбил в рацию нужные цифры.

— Барон вызывает Феникса.

Тишина.

— Барон вызывает Феникса!

Опять.

Я перепроверил цифры и вызвал снова.

— Барон вызывает Феникса! Антон, отвечай!

Тишина.

— Гони!

Я хлопнул Даню по плечу и вцепился в ручку двери.

Глава 18

Внедорожник летел на пределе возможной в этих условиях скорости, а лучи фар прыгали по дороге.

— С ним всё хорошо, — прошептала Мила, и её холодные пальцы коснулись моей ладони.

— Знаю.

Я улыбнулся уголком губ и снова принялся вглядываться вдаль в надежде увидеть там встречный автомобиль.

— Да где же? — Свят в очередной раз сверился с картой. — Мы уже скоро подъедем к месту, откуда он в последний раз связывался. Не могли же мы его пропус…

— Вон! — одновременно закричали Даня и Мила, когда фары осветили машину. Она съехала на обочину и уткнулась бампером в поле.

Я выскочил из внедорожника еще до того, как он остановился, и уже через секунду распахнул водительскую дверь потерпевшего аварию автомобиля.

— Это он! — крикнул уже подоспевший Паша, тыкая пальцем в парня, комплекцией до боли напоминающего Антона.

Лицом он уткнулся в рулевую колонку.

Не проверяя, жив ли он, я подцепил пальцами ошейник, и в следующий миг он превратился в безопасный кусок мусора. Приступить к лечению я не успел — между мной и Фениксом втиснулась Мила, а со стороны пассажирского сиденья в машину влезла Света.

Я отошел, но не мог отвести взгляда от происходящего в салоне.

— Жив, но потерял много крови, — сообщила Мила. — Вытащите его наружу.

Паша тут же подорвался и, аккуратно подхватив друга, положил его на траву.

Девушки снова склонились над ним, причем Мила действовала абсолютно спокойно и сосредоточенно, а по щекам Светы текли слезы. И это при том, что Феникса узнать было невозможно: магопластический хирург поработал хорошо, и его лицо полностью изменилось.

— Он выживет. — Я положил руку на широкое плечо Паши.

— Знаю, — выдохнув, кивнул тот. — Для него это царапина. Как-то у него было четыре таких дыры.

— Дайте маны! — обернулась Мила, и мы одновременно со Святом подскочили к лекарям.

Вспышки магии засверкали с новой силой, и, если честно, я думал, что после лечения Феникс проваляется без сознания еще минимум сутки, но он вдруг сначала пошевелился, а еще через несколько секунд открыл глаза.

— Привет, девочки, — едва слышно прошептал он, а потом увидел меня. — О! Дима! Я знал, что ты успеешь…

— Хорош трепаться! — склонился над другом Паша. — Что случилось?

— О! И ты здесь, — тепло улыбнулся Антон. — Ой, у меня же рожа эта кривая…

— Хорош трепаться, говорю! — Паша наклонился ещё ниже. — Что ты узнал?

— Точно! — Феникс скривился от боли и снова посмотрел на меня. — Писец грядёт, Дима… слушай меня внимательно. Только дайте сначала попить и сделай что-нибудь с той херней, что у меня на шее.

— Уже сделал, — успокоил я друга и протянул ему бутылку с водой.

Удовлетворив жажду, с перерывами, и периодически морщась от боли, Феникс поведал о своем внедрении.

— Петра Алексеевича? — ошарашенно переспросил я, когда он назвал имя своей цели.

— Ага, нашего главного ликвидатора. Начальника Кости.

— Фёдор Филимонович будет в восторге, — пробормотал стоящий за моей спиной Свят.

Мой помощник был прав, но на самом деле он еще не осознал масштаба происходящего. Мышкин, конечно, обалдеет, но вовсе не факт, что сумеет решить эту проблему. А ведь это один из ключиков.

Ключиков… Я тряхнул головой и с трудом удержался от того, чтобы не взбодриться пощечиной. Надо собраться — ведь то, что сейчас за пять минут рассказал Феникс, на самом деле имеет колоссальное значение.

Грядущие события повлекут за собой последствия, которые вряд ли сейчас могут осознать большинство жителей Нижегородской империи. А я могу. Я много читал о заре развития магических цивилизаций, и нет никаких сомнений в том, что сейчас мы находимся в поворотной исторической точке.

И я могу повлиять на исход. Вот только надо придумать как.

— Не знаю, о чём ты думаешь, Дим, — еле слышно прошептал оставшийся без сил Феникс. — Но в машине лежит один из моих сопровождающих. Живой. Он завтра должен подтвердить нашу операцию. Я подумал, может, мы сумеем найти или сделать кого-то на него похожего… И нужно подделать его голос…

Глаза Феникса закрылись, и он потерял сознание.

Хм… У дураков мысли сходятся… Уже один раз сегодня я подделывал чужой голос, и вроде прокатило. Удастся ли сделать это ещё раз? Блин, я же не слышал оригинал.

— Мила, через сколько времени Антон сможет нормально говорить?

— Часа через три, после того как окажемся рядом с любым кристаллом.

— А ходить?

— Через двенадцать часов. Полноценно через сутки.

— Тогда, как он будет готов, двигаем назад. — Я хлопнул ладонью по крыше трофейной колымаги. — Паша, цепляй это чудо к себе.

— Понял! — Здоровяк бегом направился к своей машине, а я посмотрел сначала на часы, потом на темное небо, а затем не сдержался и рассмеялся.

Бедный Мышкин. У меня и у самого обещают быть более чем насыщенные ближайшие часы, а что предстоит ему, страшно даже представить.

Наблюдая, как Паша подводит свой внедорожник к трофейной машине, я достал рацию. Связь вроде есть.

— Барон Акулов вызывает Константина! Повторяю, барон Акулов вызывает Константина. Костя, отвечай! Очень срочное дело!

Нельзя было исключать, что за главой службы контроля за распространением диких кристаллов города Усмани, Петром Алексеевичем Гусевым, следят люди «Центра». Поэтому он не приехал, а был с нами на связи посредством лежащей на столе рации.